Михаил Зощенко говорит, что его давно поражает то обстоятельство, как люди неправильно понимают наши поступки.
И, печально усмехнувшись, он рассказывает следующую историю.
Однажды он был очень влюблён в одну женщину. Но их роман развивался вяло. Ему было неясно, любит она его или нет. Он мучился, ревновал, приходил в отчаянье и вновь на что-то надеялся.
Почти уговорив её поехать вдвоем на юг, они в конце концов порешили на том, что он один едет в Ялту, но она ему туда напишет. Но он совсем не был уверен, что получит от неё письмо. И вот, говорит Михаил Михайлович, он представил себе раскалённый ялтинский почтамт, очереди курортников и себя, в который раз втискивающего голову в маленькое окошечко и спрашивающего у девушки, нет ли ему писем. И вечную стереотипную фразу:
— Вам писем нет.
И вот, чтобы не ходить безнадёжно на почту и из какого-то дикарского суеверия, что, может быть, одно письмо притянет за собой другое, Михаил Михайлович перед своим отъездом взял конверт, написал на нём: «Ялта, до востребования, M. M. Зощенко», оторвал кусок “Известий”, вложил в конверт, запечатал и бросил в почтовый ящик.
Приехав в Ялту и выждав положенный срок, в течение которого могло прийти письмо от любимой, он пошёл на почту, получил — увы — собственное письмо, разорвал конверт, скомкал газету и, печальный, пошёл своим путем. Так из его романа ничего не получилось.
И вот прошло десять лет. В один из его приездов в Москву к нему в гостиницу пришла энергичная напористая дама — администратор бюро выступлений, — и предложила выступить в Зелёном театре. Так как Михаил Михайлович очень не любил публичных выступлений да и чувствовал себя неважно, он от выступления отказался.
— Ну пожалуйста, товарищ Зощенко, выступите, не подводите нас, ведь Зелёный театр — это десять тысяч зрителей, — упрашивала его она.
Михаил Михайлович вторично отказался. И тогда бойкая дама запальчиво сказала:
— Мне совершенно непонятно, товарищ Зощенко, как вы, человек, так любящий свою славу, отказываетесь выступить в Зелёном театре?
— Почему вы думаете, что я так уж люблю свою славу? — заинтересовался Михаил Михайлович.
— А почему вы сами себе писали письма? Мой муж служил в НКВД, и там долго думали, почему вы сами себе послали в Ялту письмо. Сперва тщательно исследовали клочок газеты и, не обнаружив ничего, в конце концов сообразили, что письмо это вы послали из тщеславия, чтобы знали, что писатель Зощенко сейчас находится в Ялте. Девушка на почте прочтёт фамилию адресата, расскажет, что вы здесь своей подруге, та — другой, и так вся Ялта будет знать, что здесь отдыхает писатель Зощенко.
«И вот, — говорил Михаил Михайлович, — я, Сашенька, был несчастен и одинок, мне свет был не мил, а людьми всё было понято совершенно иначе».
(Александр Гитович, из воспоминаний)
